В деле о банкротстве компании конкурсный управляющий оспаривал ее сделки для наполнения конкурсной массы. Так, он обратился в суд с заявлением о признании недействительной сделки по денежному переводу в пользу третьего лица (ООО) в размере 289,3 млн рублей с назначением платежа «Оплата по договору цессии».
Суды в трех инстанциях заявление АУ удовлетворили, деньги в указанной сумме были взысканы в конкурсную массу.
Как было установлено, указанная сумма переводилась в течение двух лет, с ноября 2016 по декабрь 2018, 73 платежами по 40 договорам о передаче прав требования к двум юрлицам и четырем ИП.
27 августа 2019 года должника начали банкротить по упрощенной процедуре ликвидируемого должника. 11.11.2019 открыто конкурсное производство, утвержден конкурсный управляющий.
Конкурсный управляющий оспаривал данные сделки, ссылаясь на отсутствие у него документации, подтверждающей реальность отношений, в рамках которых были совершены оспариваемые сделки и проведены по ним платежи. Суды, удовлетворяя требования, согласились с его доводами, что договоры цессий были мнимые.
Верховный Суд, разрешая это дело, напомнил, что для признания сделки мнимой на основании п. 1 ст. 170 ГК, нужно установить, что каждая из ее сторон действовала недобросовестно, в обход закона и не имела намерения совершить сделку в действительности, поскольку все стороны мнимой сделки стремятся к сокрытию ее действительного смысла. Порочность воли каждой из ее сторон является обязательным условием для признания сделки мнимой. А потому, судам нужно проанализировать фактические обстоятельства, подтверждающие реальность намерений сторон.
В рассматриваемом деле должник, представляя суду доказательства реальности переданных прав требования и отчуждения их должнику по номинальной стоимости, указал на отсутствие расхождения собственной воли с волеизъявлением при заключении и исполнении оспариваемых сделок.
Суды этим доводам оценок не дали, а доказательства равноценности, предоставленные ответчиком с целью исключить сомнения при разрешении вопроса об отсутствии у сделок соответствующих пороков, восприняты судами как доказательства аффилированности без установления каких-либо критериев, что должник и ответчик были связаны.
ВС указал, что, вопреки выводам судов, уступка требования по номинальной стоимости не является признаком аффилированности. Тем более это не может быть обстоятельством, как-либо порочащим волю по оспариваемым сделкам.
Более того, сама по себе аффилированность сторон сделки не свидетельствует о ее мнимости или о недобросовестности ее сторон.
Ответчик по делу также указал, что спорные сделки были совершены до появления признаков банкротства должника. По крайней мере, доказано обратного не было, как и не было доказано причинение вреда кредиторам.
В итоге, ВС пришел к выводу, что суды свои выводы при оценке обстоятельств дела не основывали на законе. А потому, дело отправилось на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Предыдущие выводы судов Верховный Суд отменил.
Дело № А40-225341/2019.
